Метка: Mark Rylance

** Don’t Look Up, 2021

Un grand météorite s’approche de la Terre… Un début classique pour un film de catastrophe devient chez Adam McKay le début d’un film satirique. Deux astronomes, Dr. Randall Mindy (Leonardo Di Caprio) et Kate Dibiasky (Jennifer Lawrence) découvrent un météorite qui va tuer la Terre dans six mois. Une réunion d’urgence avec le président des États-Unis ne donne aucun résultat — un général du Pentagone s’avère être un escroc, et le président est une femme narcissique stupide (Meryl Streep), préoccupée uniquement par sa сote de popularité. Ensuite, les héros obtiennent du temps d’antenne sur une émission de télé super populaire. En vain – les scientifiques «n’ont pas suivi de cours de communication médiatique». En résultat, Kate est marquée du sceau d’hystérique, son copain la quitte après l’émission. Dr. Randall plaît beaucoup à la joli présentatrice Brie Evantee (Cate Blanchett) qui lui fait son amant. En tout cas, l’actualité de la météorite s’estompe dans l’ombre en raison du mariage d’une chanteuse de pop. Après un certain temps, l’administration du pays, avec la présidente, revient sur le problème de la météorite, réalisant le potentiel de propagande de la lutte contre un objet extraterrestre. Un milliardaire et magnat des médias un peu autistique Peter Isherwel (Mark Rylance) se porte volontaire pour aider au monde, mais au dernier moment il refuse de détruire la météorite, y ayant trouvé des gisements de métaux des terres rares. Le plan visant à extraire soigneusement le trésor de la pierre cosmique a pris trop de temps à se développer, et en même temps les Russes n’ont jamais appris à lancer des fusées spatiales pour éliminer eux-mêmes la menace…
Dont Look Up

Netflix nous présente un film de sketch plutôt qu’un vrai film long-métrage. En fait, c’est presque un pur pièce de télévision avec beaucoup de dialogues, qui s’intègre parfaitement sur le petit écran. Le scénario a été écrit avant de l’épidémie de COVID-19, mais le film deviendra un commentaire parfait sur l’épidémie et sur toute la guerre de l’information qui accompagne la lutte mondiale contre la maladie. Cependant, au lieu d’un virus ou d’une météorite, absolument tout peut être substitué dans un tel complot. L’idée principale ne changera pas – l’humanité d’aujourd’hui vient de perdre l’esprit critique et est en dépendance totale vis-à-vis des réseaux sociaux et des flux d’actualités d’une minute. Les penses d’auteurs se prévalent sur le contenu et la forme. Ce n’est pas tant parce que les personnages sont stéréotypés et caricaturaux : c’est ainsi que cela devrait être par genre : un magnat sans empathie, un chef de cabinet de la Maison-Blanche très stupide etc. C’est parce qu’il n’y a pas de dramaturgie clair et séquentiel de l’histoire. Le temps de récit pendant ces six mois d’attente saut constamment et la plupart de personnage reste sans changement (par exemple, Mark Rylance dont le potentiel d’acteur est supérieur à celui présenté dans le film). D’autre part, le héros de Di Caprio est nouveau dans chaque scène — tantôt un scientifique timide, tantôt un amoureux éhonté d’une star de la télévision, qui a quitté sa femme et ses deux fils, puis à nouveau un mari fidèle, lisant un mot d’adieu sincère lors du dernier dîner de famille. Les scènes elles-mêmes sont d’actualité et drôles, mais il est dommage qu’elles n’aient pas été liées à une seule ligne dramatique et émotionnelle.

Тезисно:
1. Фильм представляет собой яркую сатиру на современное общество, зависимое от сиюминутного контента соцсетей.
2. Формально фильм о метеорите, но сценарий идеально ложится на современную ситуацию с эпидемией COVID-19.
3. Обладая ярким актёрским составом, фильм по сути распадается на ряд скетчевых сцен. Время повествования хаотично скачет, решения героев непредсказуемо меняются туда-сюда на ходу, а персонажи или крайне шаблонные (что соответствует жанру), или же наоборот постоянно и неоправданно быстро меняются от сцены к сцене (герой Ди Каприо).
4. Картина телевизионная по стилю, как раз хорошо годится именно для маленького экрана.

«Ready Player One», 2018. Вся наша жизнь — игра

Ready Player One 2017 Steven Spielberg
Стивен Спилберг прекрасен в своей эклектичности, в своей способности, пусть с переменным успехом, но легко перемещаться между историей и фантастикой: от инфантильных преступников из Техаса до инопланетян; от динозавров до Амона Гёта; от мрачных миров Филипа Дика до Фрэнка Абигнейла, наконец, от Тинтина до Линкольна. В прошлом году, не изменяющий этой славной традиции, Спилберг ловко умудрился снять фильм о газете «Вашингтон пост» во время монтажа одного из самых своих технически сложных фильмов — экранизации фантастического романа Эрнеста Клайна «Первому игроку приготовиться».
В 2045 году мир окончательно погряз в виртуальной реальности. Для загнанных в огромные гетто людишек единственной отрадой становится возможность безостановочно жить в постоянно меняющемся мире грандиозной компьютерной игры (а скорее, вселенной) «ОАЗИС». Сам автор программы Джеймс Холлидей (Марк Райлэнс) уже умер, но оставил в игре надёжно спрятанные «пасхальные яйца», нахождение которых позволит одному счастливчику стать полновластным хозяином «ОАЗИСА». В погоню за секретами отправляется простой парень из трущоб Уэйд «Парсифаль» Уоттс (Тай Шеридан), который полагается на помощь своих четырёх виртуальных друзей и свои умения. Ему придётся столкнуться с противостоянием мощной корпорации IOI, которая вкладывает огромные деньги в добычу «пасхальных яиц», используя заигравшихся и обанкротившихся геймеров как долговых рабов, а также располагая штатом вполне себе реальной охраны, способной выследить конкурентов, практически беспомощных вне виртуального мира…

Ready Player One 2017 Steven Spielberg
Пиксели не живут на целлулоиде плёнки. Это аксиома кинематографической реальности, которая практически не знает исключений за всю 25-летнюю (в этом году как раз юбилей) историю экранизаций компьютерных игр. Если за рулём находится Пол Андерсон («Смертельная битва», «Обитель зла»), то у фильма ещё есть шанс принести прибыль. Шансы же получить хорошую критику за фильм для геймеров примерно равны шансу случайного нахождения очередного секрета в «ОАЗИСЕ». Что делать в таком случае одному из самых, если не самому играющему в компьютерные игры, режиссёру мирового кино? Режиссёру, который на первые крупные гонорары заставил одну из комнат в своём доме игровыми автоматами? Режиссёру, который сам создал компьютерную игру, успешно перевыпускавшуюся на протяжении 13 лет (серия «Medal of Honor»)? Как оказалось, ответ плавал на поверхности: надо снять фильм, посвящённый всем компьютерным играм сразу, благо уже есть литературный первоисточник.
Спилберг с головой погружает зрителя в сверхдинамичную пучину игровой реальности, лишь изредка выпуская нас на поверхность и давая глотнуть свежего воздуха в пыльных США образца 2045 года. Молодому поколению режиссёр предлагает традиционные аттракционы фантастического боевика: погони, драки и перестрелки. Родителям же Спилберг преподносит более изысканное блюдо — запредельное даже по тарантиновским меркам количество реминисценций из области массовой культуры прошлого, и прежде всего, восьмидесятых годов — от легендарной DeLorean, на которой ездит Парсифаль, до музыки «Van Halen» и абсолютно завораживающей сцены, когда геймеры попадают внутрь фильма Стэнли Кубрика «Сияние». Этот оммаж Спилберга одному из своих лучших друзей уже достоин похода в кинотеатр.
Нельзя не отметить, что просмотр работы Спилберга в кинозале воспринимается почти как преступление перед авторами — они вложили огромное количество труда, чтобы населить мир безумным количеством существ из самых разных игровых вселенных, которые мелькают на долю секунды на сверхнасыщенном дальнем плане. Вот уж точно фильм, созданный для повторного просмотра с пультом в руке — без кнопки «пауза» здесь и десятой части «пасхальных яиц» не разглядишь. При таком визуальном пиршестве драматургическая часть фильма максимально проста — непримечательные, как часто бывает у Спилберга, лица главных героев; туповатый главный злодей, который самый важный пароль (очень короткий) не может запомнить и пишет на бумажке; отсутствие бьющих наотмашь сюрпризов в процессе девиртуализации героев (хотя фраза «Ниндзя не обнимаются» прекрасна); отсутствие же демонстрации реального облика могущественного союзника IOI по имени i-R0k; предсказуемый и дидактический финал. Но в фильме не просто так звучит следующий диалог:

Parzival: Some people can read War and Peace and come away thinking it’s a simple adventure story…
Art3mis: Others can read the ingredients on a chewing gum wrapper and unlock the secrets of the universe.

Кто-то увидит в «Войне и мире» приключенческий роман, а кто-то откроет секреты вселенной, прочитав список ингредиентов на обертке от жвачки. Спилберг, развлекая зрителя напряжённым действием, подспудно не забывает показать, что для успехов в онлайн-игре не достаточно обладать развитым спинным мозгом. Загадки Джеймса Холлидея поддаются только человеку, сведущему в культуре и разбирающемуся в тонкостях психики и межличностных отношений. Чтение эмоций, понимание механизмов возникновения и функционирования любви, оказывается в конечном счёте гораздо важнее, чем способность быстро нажимать на кнопки. Важность психологически насыщенного межличностного общения вкупе с такой банальностью, как необходимость есть, и дают нам возможность верить, что полное переселение в «ОАЗИС» нам ещё не угрожает.

«Dunkirk», 2017. Там мгновенья, тут века

Dunkirk 2017
В своём юбилейном десятом фильме Кристофер Нолан, вдоволь полетав над Готэмом и Сатурном, спустился, наконец, на бренную землю. Первый исторический фильм режиссёра описывает несколько дней в конце мая 1940 г., когда зажатые на побережье Франции англичане под немецким огнём сумели эвакуировать более трёхсот тысяч солдат и тем самым сохранить боеспособную армию. События тех мрачных дней будут рассказаны от лица трёх героев: молодого солдата Томми (Фионн Уайтхед), надолго застрявшего на песчаной земле департамента Нор; бывшего моряка мистера Доусона (Марк Райлэнс), который, отказавшись отдавать свою яхту силам ВМФ, лично выходит в море, чтобы привезти из Франции хоть сколько-нибудь соотечественников; лётчика Фэрриер (Том Харди), который в составе авиационного звена Спитфайров успевает подбить несколько немецких самолётов, прежде чем отсутствие топлива вынудит его выйти из боя.

Dunkirk 2017
Альфред Хичкок остроумно замечал, что мастерство режиссёра определяется скоростью, с которой поворачивается дверная ручка. Поэтому неудивительно, что у Нолана, средняя продолжительность последних фильмов которого равна двум с половиной часам, вдруг снимает картину на 106 минут. «Дюнкерк» маскируется под военный фильм, но на самом деле практически никакой войны в кадре нет. Территория Стивена Спилберга, сражаться с которым в плане реализма передачи боя практически невозможно, остаётся в «Дюнкерке» за кадром. У некоторых солдат есть ружья, но они не способны им помочь в войне против невидимого противника — до самых последних кадров враг абсолютно обезличен и скрыт. Мы видим взрывы от падающих с неба бомб, пенные следы приплывших из тёмных морских глубин торпед, дырки в обшивке корабля от пуль, выпущенных неизвестно откуда. Лишь в эпизодах воздушного боя мы можем видеть, как Фэрриер выпускает свой боезапас по немецким самолётам. Что касается мистера Доусона, то он вообще гражданский, и смерть на его корабле происходит по вине англичанина. Весь фильм Нолана — одно большое упражнение на саспенс, на создание тревожного ожидания невидимой опасности, которая в любой момент может оборвать жизни героев под синтезированный Хансом Циммером звук часов Кристофера Нолана, который ни на секунду не смолкает, напоминая зрителю о том, что главный трюк режиссёра-фокусника — это повествовательное время.
Начав с нелинейных конструкций, которые представляли собой мешанину фрагментов сильно сегментированной истории («Помни», «Престиж»), Нолан постепенно перешёл к нарративным конструкциям, в которых в параллельных линиях время течёт с разной скоростью. Автор оправдывал эти построения то сновидческой реальностью («Начало»), то парадоксом близнецов («Интерстеллар») и каждый раз строил фантастические миры, наполненные спецэффектами. На этот раз ему удалось поиграть со временем строго в рамках реалистического кино, практически лишенного компьютерной графики. Если раньше ему нужно было с помощью повторяющихся диалогов доносить до зрителя правила игры, и порой тратить на это довольно много времени («Начало»), то теперь ему достаточно трёх лаконичных титров, чтобы ввести зрителя в курс дела: «Мол — одна неделя», «Море — один день», «Воздух — один час». Эта логарифмическая шкала отражает мироощущение каждого из героев. На земле солдаты несколько дней могли ждать эвакуации, умирая под бесконечными бомбёжками и проводя томительное ожидание в длиннейших очередях, разрезающих вымерший пляж портового городка. Морякам на пересечение Ла-Манша требовались примерно сутки (сам Нолан на небольшой яхте потратил на этот путь 19 часов, хотя его никто не бомбил и не торпедировал), а у лётчиков топлива хватало как раз примерно на один час воздушного боя. Кристофер Нолан произвольно перемешивает эти три истории, создавая причудливые временные петли и в итоге сводя все три линии воедино. Самой насыщенной, разумеется, оказывается история пехотинца Томми, и так как главными участниками операции были молодые солдаты, то и начинающий актёр Фионн Уайтхед становится звездой фильма. Роли опытных ветеранов в фильме гораздо скромнее — Кеннет Брана на молу весь фильм статично щурится в море из-под адмиральской фуражки, лик супергероя Тома Харди весь фильм скрыт за кислородной маской, оставляя нам лишь глаза, что создает самопародийный образ бэтменовского злодея Бейна наоборот, а Марк Райлэнс с почти ледяным спокойствием спилберговского Абеля из «Моста шпионов» практически не выходит из-за штурвала яхты.
Без Спилберга обойтись практически невозможно, и поэтому неудивительно, что в самом конце фильма, когда временная линия пехоты и моряков уходит вперёд и обгоняет линию лётчиков, возникает точный и меткий парафраз одного из самых запоминающихся кадров «Спасти рядового Райана» — взорванный пистолетным выстрелом Тома Хэнкса танк, который ставит точку в боевых действиях. Дальше у Спилберга будет реять во всю площадь кадра обесцвеченный техникой bleach bypass звёздно-полосатый флаг, так как это фильм об американских солдатах. Такого, по идее, не должно быть у Нолана, который снимает фильм о солдатах британской армии. Да, рвущегося изо всех щелей пафоса здесь нет, но ведь надо же как-то напомнить зрителю, что он смотрит американский фильм, пусть и про англичан, сражающихся против немцев во Франции? И поэтому завершающим текстом становится проникновенная речь Черчилля о Новом свете, который должен спасти Старый. Как говорил один умный участник Второй мировой: «Запоминается последняя фраза».

«Bridge of Spies», 2015. Спасти студента Прайора

Bridge of Spies 2015
Последний на сегодняшний день фильм Стивена Спилберга «Мост шпионов» рассказывает историю суда над советским шпионом Рудольфом Абелем (Марк Райлэнс), которого защищал и потом вёл переговоры о его обмене страховой адвокат Джеймс Донован (Том Хэнкс). Через семнадцать лет после «Спасти рядового Райана» Спилберг снова заставляет Тома Хэнкса вытаскивать «маленького американца» из рук немцев. Военная драма Спилберга была призвана обновить форму военного фильма, это был взгляд в будущее. Сегодняшний же фильм возрастной, он наполнен синефильской ностальгией по ушедшим временем холодной войны. Здесь жив дух старого кинематографа: от влажных мостовых шпионских фильмов Кэрола Рида до выбеленного безлюдного Берлина Роберто Росселлини, от убедительной силы капресков с Джеймсом Стюартом до гуманизма «12 разгневанных мужчин» (фильм Сидни Люмета снят в один год с арестом Абеля, и невольно ловишь себя на мысли, что Генри Фонда мог бы его блестяще сыграть). О возрасте автора говорит ещё и образ Тома Хэнкса. Его адвокат предпенсионного возраста с выразительными мешками под глазами в полтора раза старше реального Донована, не дожившего даже до пятидесяти пяти. По контрасту отлично смотрится дуэт Хэнкса и Райлэнса, обрюзгшего юриста с хорошо подвешенным языком и молчаливого шпиона с точёными из льда чертами лица, кассовой звезды США и британского театрала, бывшего художественного руководителя «Шекспировского театра «Глобус»».
Сразу бросается в глаза злободневность и актуальность фильма. Стивен Спилберг и братья Коэны мгновенно отреагировали на начало новой Холодной войны. Все ключевые события фильма успешно соответствуют нашим сегодняшним новостным заголовкам: пойманные шпионы, обмен пленными, сбитый на чужой территории военный самолёт. Возможно, здесь сказался ещё и национальный аспект — как евреи, Спилберг и Коэны отлично должны помнить, что во время Холодной войны главными жертвами по обе стороны железного занавеса стали именно сыны Израиля. С американским оптимизмом на пороге возможных катаклизмов нам показывают оду силе простого человека в борьбе за простого-же человека. Авторы, прикрываясь «реальными событиями», намеренно умалчивают, что Донован был отнюдь не простым юристом, а опытным разведчиком, и в годы войны служил генеральным советником Управления стратегических служб США, из которого чуть позже возникнет ЦРУ. Зрителю же постоянно подчёркивают, что Донован — неофициальное лицо, простой американец, обременённый семейными проблемами, «как ты да я». Реальный Абель тоже, кстати, не был тихим молчуном — именно он уговорил Петра Капицу вернуться в СССР. Главной темой данной истории в мейнстримовом изложении Спилберга становится идея о всемогуществе и значимости отдельной личности — каждый человек может совершить то, что порой неподвластно государственной машине, и каждый человек заслуживает спасения, будь он друг или враг, и какие бы ресурсы не пришлось для этого потратить.
Второй темой становится американская идея о равенстве людей всех национальностей, идея, которая держит такую многонациональную страну, как США. Для этого сценаристы сделали курирующего Донована сотрудника ЦРУ немцем. Но более интересна изящная зеркальная композиция, которая имела место в реальной жизни, но не озвучена в фильме. Ведь в первой половине фильма Доновану приходится спасать немца из рук американцев (настоящее имя Абеля — Вильям Генрихович Фишер), а во второй — спасать американца из рук немцев. Кажется, что при упоминании немецкого происхождения Абеля гуманистические идеи авторов обрели бы ещё большую стройность.
Впрочем, Спилберг и так постарался, чтобы увеличить охват аудитории и повысить доходчивость фильма. Когда смотришь этот очень красивый (оператор — Януш Камински, художник — Адам Штокхаузен) фильм с блестящими актёрами и изысканными диалогами, не покидает мысль, что сами-то Коэны сняли бы его по-другому, с меньшей оглядкой на публику. И ещё очень хочется поставить точку аккурат на снежном Глиникском мосту.