Сегодня ровно 100 лет исполнилось бы Полу Скофилду (1922-2008), блестящему английскому театральному актёру, который в кино снимался очень эпизодически, и преимущественно уже после шестидесяти. В фильме «Человек на все времена» Фреда Циннеманна (1966) он в оскароносной роли Томаса Мора разыгрывает с Орсоном Уэллсом один из моих любимых диалогов в истории кино: о Екатерина Арагонской и Анне Болейн, первых двух жёнах Генриха VIII:
Cardinal Wolsey: That… thing out there; at least she’s fertile.
Sir Thomas More: She’s not his wife.
Cardinal Wolsey: No, Catherine’s his wife and she’s barren as a brick; are you going to pray for a miracle?
Sir Thomas More: There are precedents.
Кстати, сам Скофилд, сыгравший в фильме «оппозиционера» Генриха VIII, в жизни трижды отказался от рыцарства.
P. S.
Кардинал Уолси: Это… ; по крайней мере, она фертильна.
Сэр Томас Мор: Она не его жена.
Кардинал Уолси: Нет, Кэтрин его жена, и она бесплодна, как кирпич; ты собираешься молиться о чуде?
Сэр Томас Мор: Есть прецеденты.
Метка: Orson Welles
Posters
Mank
ANGRY MODE ON
За последние четыре месяца со времён выхода «Манка» в прокат я трижды умудрился влезть в дискуссию по поводу достоверности фильма и основного конфликта — борьбы Манкевича за право попасть в титры фильма «Гражданин Кейн». Выяснилось, что даже маститые критики, порой ничего, кроме чудесной книги «Знакомьтесь — Орсон Уэллс» и эссе Полин Кейл не читали, и черпают информацию из баек самого режиссёра, записанных много лет спустя.
Короче говоря, друзья-кинематографисты, если вы ещё когда-нибудь увидите человека, который вам скажет что-то вроде: «Уэллс написал гениальный сценарий, а Манкевич ему только помогал» или «Уэллс был великодушный человек, он не хотел отбирать у Манкевича имя, и Финчер очернил режиссёра» или вообще что-то подобное, то напомните собеседнику, что есть список (не исчерпывающий) конкретных документов:
1. Изначальный контракт Манкевича с Mercury Theatre (компанией Уэллса) по которому он лишался права считаться автором произведения. Контракт был составлен по шаблону для радио-пьес и изначально противоречил кинематографической практике, где авторство и титр являются отдельными объектами права.
2. Письмо Вайсберга (адвоката Уэллса) Уэллсу от 6 сентября 1940 года, в котором адвокат выражает озабоченность возможными притязаниями Манкевича на имя в титрах и выражает уверенность, что сможет уладить этот вопрос.
3. Статья в Hollywood Reporter от 3 октября 1940 года, в которой описывается ситуация и выражается поддержка Манкевичу, чтобы он продолжал обсуждать ситуацию направо и налево, ибо только оглаской и скандалом он сможет заставить упрямого Уэллса внести своё имя в титры как полноценного соавтора.
4. Январские (1941 г.) внутренние документы студии RKO, в которых автором сценария проходит Манкевич.
5. Показания Уэллса на суде «Лундберг против Уэллса» в мае 1949 г., в которых Уэллс чётко даёт понять, что именно Манкевич писал первые два драфта сценария «Гражданина Кейна», которые уже легли в основу последующих драфтов и всего фильма.
Резюме:
1. Сценарий в целом написан при более-менее равномерном вкладе Манкевича и Уэллса. Если говорить грубо, то Манкевич создал структуру, а Уэллс её расцветил.
2. Уэллс действительно хотел значиться в титрах единственным сценаристом, несмотря на вклад Манкевича.
ANGRY MODE OFF
Voronoff
Прототипом профессора Преображенского — главного героя «Собачьего сердца» Михаила Булгакова был джентльмен с этой фотографии. Звали его Сергей Воронов (Serge Voronoff). Невероятный аферист от медицины додумался имплантировать в яички богатых импотентов («Последний раз в 1899-м году в Париже на Рю де ла Пэ») кожу с тестикул обезьян. Живший с 18 лет в Париже, Воронов сначала пересаживал клиентам яички казнённых молодых преступников, а потом в силу небольшого количества казней во Франции в начале ХХ века перешёл на приматов. Помимо Булгакова упоминание о Воронове можно найти в фильме братьев Маркс «Кокосовые орехи» (1929) и у Конан-Дойла в рассказе «Человек на четвереньках».
Воронов какое-то время был сверхбогат, но когда стало понятно, что его операции имеют лишь эффект плацебо, хирурга развенчали как шарлатана. Умер он в Швейцарии в 1951 году в относительной безвестности.
Я на Воронова вышел по чисто кинематографической причине — одним из его клиентов был Гарольд Мак-Кормик, прототип Гражданина Кейна.
P. S. В 1999 году появилось предположение, что ВИЧ был занесён в человеческую популяцию через операции Воронова.
Малоизвестный дебют Проскурина
Дебютная роль Виктора Проскурина в кино — «Гражданин Кейн».
Несколько слов об авторской теории
Уже через полгода будет 70 лет выходу в прокат фильма «Гражданин Кейн» Орсона Уэллса. Дебютант в 25 лет снял «лучший фильм всех времён и народов», что вызывает логичный вопрос — почему Уэллс так и не смог с тех пор дотянуться до уровня своего первого фильма? Одним из ответов будут титры фильма. Никогда больше в руках Орсона Уэллса не была столь именитая съёмочная группа, где в кого ни ткни, попадёшь в лауреата Оскара (или будущего). Не так уж сложно, оказывается, снять выдающийся фильм, когда музыку пишет Бернарод Херманн, за камерой – Грегг Толанд, а за монтажным столом будущий обладатель 4 Оскаров и автор одного из самых кассовых фильмов в истории кино («Звуки музыки») – Роберт Уайз. Прибавьте к этому технические мощности и возможности голливудского пока ещё мейджора — студии RKO. Когда Уэллс, фактически в изгнании, будет снимать фильмы в Европе, он будет вынужден снимать их совсем не в Голливудских условиях – монтировать на дрянных мовиолах и не иметь возможности создать красивое движение камеры, ибо ни техники, ни специалистов в Европе не было. Орсон выкручивался как мог, снимая фильмы на заброшенных вокзалах («Процесс»), и даже в бане – чтобы оправдать отсутствие костюмов, ибо их просто не пошили в срок («Отелло»).
Стэнли Кубрик как-то пафосно сказал, что «One man writes a novel. One man writes a symphony. It is essential that one man make a film» (Один человек пишет роман. Один человек пишет симфонию. Важно, чтобы один человек снимал фильм). Кубрик в своём мегаломанстве идёт против правды и даже против самого себя. Один человек не может и не должен снимать фильм. Почему? Потому что не получится шедевра. Какой главный фильм Кубрика? Очевидно, «2001: Космическая Одиссея». Смог бы Кубрик снять её без Артура Кларка, крупнейшего фантаста ХХ века? Нет, потому что Кубрик не умел писать сценарии. Смог бы Кубрик снять её без Дугласа Трамбулла, одного из крупнейших специалистов по спецэффектам? Нет, ибо Кубрик, забравший себе единолично Оскар за спецэффекты, скорее придумывал их, чем воплощал. Ну, и зачем-то же Кубрику понадобился Джеффри Ансуорт, талантливый оператор и будущий дважды лауреат премии Оскар.
Авторская теория интересная, но её значение несколько преувеличено. Это на самом деле почти миф. Великий режиссёр часто не может без великой съёмочной группы снять шедевр, а в то же время средний режиссёр может волею случая снять один из важнейших фильмов в мировом кино – так возник легендарный экспрессионистский фильм ужасов «Кабинет доктора Калигари». В скобках отметим, что у возникновения авторской теории есть конкретные причины — её создали французские кинокритики с сильнейшими режиссёрскими амбициями, для которых поиск индивидуального стиля в голливудской продукции был своеобразным учебником режиссуры и определения возможностей режиссёра в таком сложном и «симфоническом» производстве, как кино.
Не касаясь экспериментального кино, которое живёт своей жизнью, и в котором полно самобытных авторов-одиночек, которым не нужна съёмочная группа (Майя Дерен, Стэн Брекидж, Энди Уорхолл, Брюс Коннер и т. д.), очевидно, что в абсолютном большинстве признанных шедевров мы в титрах обязательно найдём как минимум одну крупную фигуру помимо автора.
Эйзенштейн все фильмы снял с Эдуардом Тиссе, и по фильмам Эйзенштейна видно, какого высокого уровня это был оператор. Годар снимает свой дебют «На последнем дыхании», манифест Французской новой волны, с помощью оператора Рауля Кутара. Кто из них двоих является бòльшим новатором в кино — дискуссионный вопрос. Дэвид Линч сам, частично на свои деньги снимает дебют – «Голова ластик». Находит начинающего оператора, который до этого не работал в полнометражном кино. Им совершенно случайно оказывается Фредерик Элмс, последующие фильмы которого по-настоящему раскрыли его талант и показали, что не одно творческое видение Линча было важно для создания культового фильма. И таких примеров, на самом деле, множество. Даже у Шанталь Акерман в титрах лаконичного фильма которой «Я, ты, он, она» она выступает как актёр, режиссёр и сценарист, в её главной работе «Жанна Дильман, набережная Коммерции 23, Брюссель 1080» играет Дельфин Сейриг, без пластики которой трудно представить себе эту картину. Где были бы Феллини, Бергман, Хичкок и Тарковский без своих съёмочных групп? Большой вопрос, на самом деле. Кино всё-таки, прежде всего, искусство коллективное, и более чем Кубрик, прав Джим Джармуш, говорящий, что режиссёр является в съёмочной группе не капитаном, а скорее, лоцманом.
«Man for All Seasons, a», 1966. История жизни Томаса Мора
«Человек на все времена» — экранизация Фредом Циннеманном одноимённой пьесы Роберта Болта о противостоянии Генриха VIII и его канцлера Томаса Мора. Всемогущественный Генрих VIII (Роберт Шоу), захотел развестись со своей законной женой Екатериной Арагонской ради рождения наследника от любовницы Анны Болейн (Ванесса Редгрейв). Но для развода католическому монарху необходимо согласие Папы Римского. Кардинал Уолси (Орсон Уэллс) за то, что не смог выбить из Рима согласия, был ввергнут в опалу, а должность канцлера, которую он исполнял, была возложена на Томаса Мора (Пол Скофилд) — единственного по-настоящему честного и беспорочного человека в правительстве Генриха. Король очень хотел получить на поддержку Мора, так как он обладал большим авторитетом в Англии. Мор же достаточно жёстко объяснил своему монарху, что он категорически против нарушений законов церкви и развода в обход Папы. Мор вынужден был уйти в отставку. Опытный юрист, он никому не высказал своего мнения о браке Генриха с Анной Болейн, но его молчание было настолько красноречивым укором, что король поручил государственному секретарю Томасу Кромвелю (Лео Маккерн) казнить Мора за измену.
Мора заточили в тюрьму, и в течение длительного времени пытались подловить его в словах, которые могли бы быть истолкованы, как измена. Мор же стойко молчал и настаивал на том, что молчание не равно отрицанию в юридическом смысле слова. В итоге мерзавцам пришлось прибегнуть к клятвопреступлению, чтобы доказать измену Томаса Мора. Мор был обезглавлен, а после смерти — канонизирован Католической церковью.
Классический фильм Циннеманна — строгий по стилю, сдержанный и минималистский. Минимум внешних эффектов, крепкая актёрская игра. Главный герой является чистым человеком идеи, лишённым сомнений и страстей. Ревностный католик с исключительным знанием законов Земли и Бога, Томас Мор не задумываясь готов положить свою жизнь за сохранение даже одной буквы любого закона. Мор сдержан на эмоции, обладает абсолютным спокойствием и поистине неколебимыми убеждениями. Для него нет мирской жизни, он смотрит поверх людей сразу на Небо. Вопроса, что делать в ситуации, когда надо поступиться своими принципами для него не существует. Весь фильм все прочие персонажи: король, его приближённые, домочадцы Мора, пытаются его в каждой сцене в чем-нибудь убедить, и все их доводы разбиваются, как утлые лодочки о скалы. Всё вокруг меняется, но Мор остаётся неизменным — нечастый сюжетный ход для серьёзной драмы.
Фред Циннеманн тщательно подобрал очень сильный актёрский состав. Все актёры помимо того, что великолепно играют, ещё и обладают значительным сходством со своими историческими прототипами. Оператору Теду Муру удаются съёмки природы — Темзы, весенних деревьев, речных птиц, закатов. Мур хорошо разделил пространства: замок в Лондоне — мрачный, поместье Мора в Челси — светлое. При этом к павильонным и натурным съёмкам людей, у меня лично есть претензии по грубоватой установке света, хотя академики с этим не согласны.
P. S.
Cardinal Wolsey: That… thing out there; at least she’s fertile.
Sir Thomas More: She’s not his wife.
Cardinal Wolsey: No, Catherine’s his wife and she’s barren as a brick; are you going to pray for a miracle?
Sir Thomas More: There are precedents.
«Chimes at Midnight», 1965. Орсон Уэллс в третий раз ставит У. Шекспира
«Полуночные колокола» — фильм Орсона Уэллса о сэре Джоне Фальстафе, персонаже трёх пьес Уильяма Шекспира. Уэллс сыграл в картине главную роль. В фильме показана его вольная, наполненная бахвальством жизнь с друзьями в лондонском борделе во времена правления Генриха IV (Джон Гилгуд) вместе с наследником престола принцем Уэлльским (Кейт Бакстер), будущим Генрихом V, участие в битве при Шресбери и смерть в забытьи после коронации Генриха V.
Под занавес своей режиссёрской карьеры Орсон Уэллс меня, как обычно, обрадовал и удивил. Удивил не достоверностью передачи средневековой жизни, не тем, что его барочный стиль здесь был достаточно сдержанным, не прекрасной собственной актёрской игрой, ради которой он сел на диету (!), и не подбором себе достойных партнёров. По-настоящему, он удивил меня сценой битвы при Шресбери. Композиционно она занимает центральное место в картине. На 1965 год это одна из лучших, если не лучшая виденная мной рукопашная батальная сцена в мировом кинематографе. Эпические битвы, которые до этого можно было увидеть у Дэвида Гриффита, Сергея Эйзенштейна, Лоуренса Оливье, Сергея Васильева или Стэнли Кубрика в основном страдают от таких вещей, как формализм, строгая постановочность и театральность. Разве что у Акиры Куросавы этого нет. Но Куросава традиционно использует длиннофокусную оптику, а Уэллс любит широкий угол и бросает трупы прямо на камеру, в лицо зрителю. Уэллс показывает сражение жёстко, дёрганно, обрывочно, с грязью и туманом, умело чередуя ракурсы. В его битве нет постановочной строгости, он напрямую погружает зрителя в хаос кровавого и серого боя без правых и виноватых.
«Proces, le», 1962. Любимый фильм Орсона Уэллса
В 1962 году Орсону Уэллсу и его продюсерам удалось с миру по нитке собрать денег на экранизацию романа Франца Кафки «Процесс». Роль Йозефа К. блестяще исполнил Энтони Перкинс, которого режиссёр окружил тремя красавицами, безуспешно соблазняющими Йозефа: Жанной Моро, Роми Шнайдер и Эльзой Мартинелли, привнеся в роман сексуальность и гомосексуальную тему, отсутствующие в оригинале. Сам Уэллс исполнил роль адвоката Хастлера. Из актёров ещё стоит отметить эпизодическую роль Акима Тамирова. Историю о чиновнике, неожиданно попадающем в жернова бюрократической судебной машины, Уэллс изложил в своём порядке, перетасовав главы романа. Это не очень отразилось на композиции, тем более, что общепринятая нумерация глав романа была проведена издателем Максом Бродом после смерти Кафки. Уэллс изменил финал книги. Ритуальное заклание Йозефа он заменил грибом взрыва. В целом повествование достаточно гладкое и спотыкается лишь в последней четверти фильма на слишком длинной сцене в доме Хастлера.
Уэллс считал «Процесс» своим лучшим фильмом. После двух нуаров («Мистер Аркадин» и «Печать зла»), в которых форма была важнее содержания, он вернулся к серьёзной классике. В «Процессе» Уэллс смог максимально передать дух и настроение романа. Барочный стиль режиссёра прекрасно сочетается с холодным минималистским стилем повествования Кафки. Эксперименты Уэллса в области экранного пространства: абсурдизация, огромные и слишком маленькие помещения, сильные изменения масштабов людей относительно окружающей обстановки и друг друга, порой превосходят достижения «Гражданина Кейна». Оригинальная музыка и затейливый монтажный рисунок фильма окончательно превращают «Процесс» в шедевр.
«Touch of Evil», 1958. Последний классический нуар
Орсон Уэллс со своим фильмом «Печать зла» умудрился вскочить на подножку уже уходящего в прошлое поезда под названием «нуар».
На границе Мексики и США взрывают автомобиль магната Линнекара. Часовую бомбу заложили в багажник в Мексике, а взрыв произошел уже на территории США. Со стороны США за дело берётся капитан Хэнк Куинлан (Орсон Уэллс) — заплывший жиром толстяк, опытный коп с весьма спорными методами работы. Со стороны Мексики в расследование включается крупный чиновник из отдела по борьбе с наркотиками Майк Варгас (Чарлтон Хестон), только что прибывший в США с молодой женой Сьюзи (Джанет Ли). Куинлан быстро находит убийцу, подбросив динамит жениху дочери Линнекара. Майк Варгас начинает сбор доказательств, говорящих о том, что Куинлан, самый уважаемый полицейский в округе, уже давно занимается фальсификацией улик и сажает невиновных. Майк мешает одновременно Куинлану и местному наркодилеру Джо Гранди (Аким Тамиров), брата которого он недавно посадил. Куинлан и Гранди заключают союз. Ребята Гранди ловят накачивают Сьюзи наркотиками и делают вид, как будто она участвовала в оргии. После звонка в полицию нравов Куинлан в этой же комнате душит Гранди.
К этому времени Майк в архивах уже собрал достаточные доказательства виновности Куинлана в фабрикации улик, а сержант Пит Мензи (Джозеф Каллейа) обнаружил на месте убийства Джо Гранди трость своего горячо обожаемого шефа. Жених дочери Линнекара, впрочем, признался в убийстве, хотя Майк был уверен, что он невиновен. Майк и Пит находят сильно пьяного Куинлана в Мексике, у хозяйки кабаре Тани (Марлен Дитрих), которая предсказывает Куинлану скорую смерть. Пит, спрятав на теле передатчик выманивает Куинлана на откровенный разговор. Майк следует за ними с радиодиктофоном. Звериная интуиция Куинлана подсказывает ему о слежке, он убивает Пита и пытается застрелить Майка, но погибает от пули, выпущенной умирающим сержантом. Таня читает краткую надгробную речь об уникальности Куинлана.
Как это часто бывает у Орсона Уэллса, форма фильма важнее содержания. Запутанный сюжет практически не мешает наслаждаться этой яркой картиной. Уэллс сразу ошеломляет зрителя практически беспрецедентным по своей длине и сложности первым планом, который ведёт зрителя от закладки бомбы через границу двух стран к взрыву. Новаторским является и использование камеры, закреплённой на движущейся машине. Раньше в кино в таких случаях довольствовались наложением. Прекрасную операторскую работу Расселла Метти отличает смелое использование широкоугольной оптики в портретах, резких ракурсных съёмок, съёмок с рук и динамичных проездов. Хорошую эклектичную музыку к фильму сочинил знаменитый Генри Манчини.
Уэллс хорошо подобрал актёров, как и в своём предыдущем нуаре: «Мистер Аркадин». В эпизодах играют За-За Габор, Марлен Дитрих, Джозеф Коттен и изумительный Деннис Уивер с ролью полусумасшедшего ночного портье мотеля Гранди, в котором поймали Сьюзи. У Чарльза Хестона слишком положительная роль, чтобы быть выразительной, Джанет Ли прекрасна, Аким Тамиров великолепен (МХАТ, всё-таки!). О самом Хэнке Куинлане надо сказать отдельно. Это, без сомнения, самый цельный и выразительный персонаж из всех, созданных Орсоном Уэллсом. Генеральной репетицией для этой роли стал заплывший жиром Уилл Варнер из «Длинного жаркого лета». Одутловатый, насквозь пропитой, мерзкий коп с гениальной интуицией, блестяще сыгранный сорокалетним здоровым Уэллсом, один стоит половины фильма. Грим настолько качественный, что Уэллс не боится сверхкрупных планов.